Большой Фестиваль Мультфильмов

Блог Аннеси 1. Начало



15 июня 2016

Итак, мы снова в Аннеси. Все знакомое и любимое, даже в дождь, который тут идет почти непрерывно. В прогнозе так и значится: «проливные дожди». Интересно, сколько народу в такую погоду будут готовы смотреть кино под открытым небом. Впрочем, местным жителям не привыкать: положили на траву клеенку, укрылись с головой плащами и смотрят. Есть и новое: впервые на всех входах в фестивальные залы нужно пройти детальный осмотр службой безопасности – европейские трагедии дают себя знать. Еще из неожиданного: приехав на фестиваль, тут же видишь повсюду рекламу выставки российской группы АЕС+Ф в бывших конюшнях, началась она, правда, неделю назад, а закончится только в октябре, но фестиваль считает ее своей и арт-директор Марсель Жан настойчиво рекомендует ее журналистам.

В этом году главный тизер Аннеси, упоминающий всех партнеров, сделала студия CARIBARA ANNECY . Перед нами соревнования «ани-маньяков», устраивающих заплыв на разнообразных анимационных приспособлениях – от волшебного фонаря и праксиноскопа до анимационного стола и современной камеры. Ролик полон анимационных цитат (попробуйте все найти!), а главное, использует три фишки фестиваля, которые в последние годы появляются в каждом тизере: озеро Аннеси, бумажные самолетики, которые тут всегда пускают в залах перед сеансом и загадочного кролика. В тот момент, когда голова кролика, как лох-несского чудовища встает из воды, зал хором вопит: «Lapin!». Так тут встречают всех кроликов последние годы.



Кроме того есть традиционные имиджевые тизеры киношколы «Гоблен», каждый день – новый. Поскольку в этом году главная тема фестиваля связана с французской анимацией, то студенты сделали ролики, посвященные Франции. Ролик первого дня –"AU LAPIN AGILE" (опять кролик!), дело тут происходит в 1910-м, в артистическом баре на Монмартре, где молодой Пикассо дерется на кулачках с бородатым фовистом (возможно, Матиссом), втягивая в драку всех посетителей.



Теперь о кино. У меня в первый день было пять сеансов. Первый и для меня главный - конкурсная программа короткого метра №1. О нем и расскажу, тем более, что программа была неплохая.

Первый фильм - Journal animé (оживленная газета) итальянца Donato SANSONE, снятый на французской студии AUTOUR DE MINUIT в буквальном смысле по страницам газеты «Либерасьон» рассказывает о событиях с 15 сентября до 15 ноября 2015 года. Мы как будто листаем газеты, а иллюстрации в них оживают, появляются новые персонажи, изо ртов политиков вылетают пузыри с репликами и так далее – все в очень спонтанной, живой манере сиюминутного рисунка, с юмором и внятным отношением к тому, о чем делается кино. Получился такой специфический графический комментарий. Донато, сам невероятно живой и симпатичный, витальный, как настоящий итальянец, после показа своего фильма под крики и свист восторга публики, выскочил на сцену и сначала гордо сделал селфи на фоне гигантского беснующегося зала, а потом, как на футболе сорвал майку и стал махать ею над головой. На следующее утро, на «завтраке с короткометражками», где арт директор фестиваля Марсель Жан ведет встречи с режиссерами, Донато рассказал, что снимал фильм очень быстро, всего два месяца, специально, чтобы не потерялась непосредственность реакции , и закончил его через два дня после парижской трагедии. Причем, он не выбирал выигрышный материал, такой трагический финал его работе задала сама жизнь - сроки сдачи были оговорены заранее. Впрочем, сегодня какой период ни выберешь, без трагедии не останешься.

Второй и мой самый любимый фильм в этой программе – «Парад» Сати» "Parade" de Satie знаменитого японского режиссера Коджи Ямамуры Koji YAMAMURA. Ямамура берет музыку балета Сати 1916-го года и несколько цитат из его воспоминаний, которые использует не как титры-подписи, а как графический элемент. И устраивает на экране настоящий цирковой парад с абсурдными персонажами, дикими превращениями и веселыми комментариями. Вместе с лошадью с квадратной головой, фокусником-китайцем с головой-грушей и маленькой американской девочкой по экрану вышагивает сам Сати в котелке и с бородкой. А по ходу рассказа о своих артистических приятелях, вроде Кокто и Пикассо, он и сам переживает фантастические превращения (напоминающие безумные искажения из фильма Ямамуры по Кафке). Все это яркое цирковое веселье, с множественными повторами, как и положено на цирковом параде, в лихой, нарядной и закрученной в невероятные композиции графике Ямамуры, очень подходит музыке Сати – в ней столько же легкости, и парадоксального, алогичного юмора. Мне кажется, что главный ключ к этому фильму – такая цитата из него (цитирую по памяти): «Мне всю жизнь - пишет Сати, - говорили: вот доживешь до 50 лет, тогда увидишь. Мне уже 51 год, а я так ничего и не вижу». Мне кажется, что это Ямамура о себе говорит, ему же тоже 50.



Следующий фильм Spoon «Ложка» немца Маркуса Кемпкена Markus KEMPKEN мне не слишком понравился. Скорее смутил. Это документальный, автобиографический рассказ Кемпкена о матери, которая его все детство била, причем чем попало, но так, что об этом никто не знал, даже отец. Все ее считали доброжелательным человеком. И только когда он в юности схватил ее за руки, чтобы остановить рукоприкладство, она перестала. Мне, честно говоря, была не совсем понятна задача этого кино, зачем он его, собственно, снимал? Чтобы понять почему она это делала? Чтобы задним числом выяснить с ней отношения? Жива ли она вообще? На утренней встрече с режиссерами Маркус ответил на все вопросы и вообще оказался куда веселее и симпатичнее своего несколько занудного кино. Во-первых, он сказал, что всю жизнь снимал очень смешное и в основном андерграундное кино, так что ему просто хотелось снять что-то серьезное (что, конечно, многое объясняет). Маркус сказал, что мать его жива, фильма не видела, может быть увидит, но это его мало интересует. А отец видел и сказал, что действительно не знал, что она его била. И еще признался, что ничего не хотел, кроме как рассказать свою историю, но теперь к нему очень часто подходят на фестивалях люди и говорят: «у меня было то же самое!». «Я это не планировал, - сказал Маркус, - но, видимо, кино оказалось нужным».
Одна из сцен



За ним в программе шел французский фильм «Тот, который имел две души» Celui qui a deux âmes режиссера Fabrice LUANG-VIJA . Нарядно нарисованная в 2Д компьютере, в духе детских сказок северная история о молодом человеке, красивом, как женщина и как мужчина, умелом, как женщина и как мужчина. И сомневающимся, не решаясь определиться: какой ему нужен партнер – мужчина или женщина? В итоге молодая вдова, положившая на него глаз, пошла рыбачить и принесла ему корзину рыбы, как мужчины, делающие подарок женщине, с комментарием, свойственным скорее мужчине. И с тех пор они стали жить счастливо, постоянно чередуя роли: то она идет на охоту, а он шьет, а то наоборот. На «завтраке с режиссерами» Фабрис Люан-Вижа рассказывал о том, что его мыслью было рассказать о том, что все не упирается в гомо или гетеро ориентацию и прочие гендерные роли, все сложнее. Но это было ясно и так, кино было явно сделано как можно понятнее с просветительской целью, так что его можно и детям показывать.



Смешная новозеландская гиперреалистическая трехмерка о несчастных случаях и бедствиях Accidents, Blunders and Calamities Джеймса Каннингама James CUNNINGHAM (кстати, он был техническим директором цифровых эффектов во «Властелине колец») – крошечная насмешливая сказка о семействе опоссумов. Сначала папа читает деткам страшную книжку о том, как опасно жить (в духе: на паука Петю наступили ногой, крот Константин раздавлен трактором, - и все это показывается) , причем все зло от людей. Когда недоверчивые крошки уснули, опоссум вылезает из норы, вот тут-то его и убивает тяжелой веткой с дерева.



Молодой бразилец Алоис ди Лео Alois DI LEO (в 2010-м он снял хороший диплом «Мальчик, который хотел быть львом») сделал фильм Caminho dos gigantes Путь гигантов о маленькой девочке из племени, живущего общей жизнью с природой. Сначала она сердится, видя, как ее сородичи почитают деревья, но потом видит, как чужаки рубят огромное дерево, а ее племя своим танцем и песнями помогает ему мгновенно вырасти вновь. Кино, честно говоря, довольно очевидное, включая дизайн – среднестатистическое детское кино во французском духе. Но сам режиссер на «завтраке с короткометражками» говорил о природе и о бурно развивающейся бразильской анимации горячо, интересно, рассказывал о музыкантах из Перу, которые импровизировали на множестве инструментов, глядя уже снятый фильм.



Швейцарец Жорж Швицгебель Georges SCHWIZGEBEL снял шубертовского «Лесного царя» Erlkönig без всякого текста Гете, но на его сюжет. Нам его напоминать не надо, перевод Жуковского учат в школе, а в целом сама кружащая манера движения у Швицгебеля очень музыкальна и подходит Шуберту. Но по картинке трактовка стихов выглядит куда зауряднее страшной музыки, в которой видятся мистические красоты. У Швицгебеля лесной царь – это папа-смерть, с которым больному ребенку с зеленым лицом даже весело скакать в загробном мире, где есть и танцы под рояль (и почему-то с «Танцем» Матисса) , и прочее домашнее веселье. Так что никакого нагнетания неведомого ужаса, когда страшно представить себе, что делает невидимый лесной царь с душой младенца, - не произошло.



И последний фильм программы – пластилиновый «Мамочки в огне» Moms on Fire режиссера из Швеции Джоанны Ритель Joanna RYTEL, любящей радикальные и феминистские сюжеты – это пока самое отвязное, намеренно грязное и смешное кино на фестивале, чем-то напоминающее показанную несколько лет назад «Сказку о маленьком пластилиновом мальчике» Юханнеса Нихольма, но еще грубее. Речь идет о двух скучающих глубоко беременных мамашах, коротающих последние дни перед родами вместе, взяв с собой старших малышей. Дети с важностью обсуждают друг с другом жизнь, а жутковатые уродливые тетки от безделья то обсуждают скучных бойфрендов, то пробуют лесбийскую любовь, то нюхают кокаин.

Кроме конкурсных короткометражек, я в первый день посмотрела один из конкурсных полных метров – «Девушка без рук» La Jeune Fille sans mains по сказке братьев Гримм Себастьяна Лауденбаха Sébastien LAUDENBACH. Кино привлекло меня артистической картинкой – блеклой изящной графикой с рваными линиями и цветными пятнами. Но смотрелась картина скучновато, казалось, что и выбранный дизайн нагрузки полного метра не выдерживает, и страшноватой сказке, из которой режиссер убрал все религиозные мотивы, в этом дизайне не хватает напряжения. Кажется, что режиссер больше любуется картинкой, чем рассказывает историю и многие детали остаются мало понятными.



Еще один сюжет этого дня – одна из подборок французской анимации, самая свежая: French Animation: The Mirror Effect – 2016: A Prolific Year . То есть посвященная последнему особенно плодовитому для французской анимации году. Не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что к удивлению своему обнаружила, что практически все эти фильмы, которые хоть и не вошли в конкурс, но считаются французами среди лучших за год – подробнейшим образом рассказанные истории. Причем, некоторые – весьма захватывающие. То есть, судя по всему, нарратив сейчас возвращается во французское кино, славившееся экспериментами. Да, если посмотреть на программу, и не только во французское.

Про студенческие фильмы расскажу в другой раз, а напоследок – о фильме открытия фестиваля, «Красной черепахе» 'The Red Turtle' Михаэля Дюдока де Вита Michaël Dudok De Wit. Дюдок – фигура для сегодняшней анимации практически культовая, хоть он и снял очень мало, поэтому ожидания были очень высоки. Особенно, если учесть, что это его первый полный метр, снимал он в этот раз не только с французами, но и с легендарной японской студией «Гибли» и впервые арт-директором на своем фильме был не он сам, а японец Исао Такахата. К сожалению, должна признаться, что хотя фильм очень красивый и видно, что на полном метре Дюдок по-прежнему остается большим мастером, фильм меня разочаровал. История про молодого человека, заброшенного на необитаемый остров и в попытке вернуться домой, столкнувшегося с гигантской красной черепахой, которая потом превращается в девушку, - начинается очень эффектно, остросюжетно, захватывающе. Но примерно к середине кино превращается в пастораль и интерес к нему теряешь. В нем нет того, что всегда было главным у Дюдока, и в «Монахе и рыбке», и в «Отце и дочери», - чего-то неизъяснимого, какого-то тайного чуда, дававшего этим простым историям новый волшебный смысл. Тут этого волшебного смысла не возникло, история осталась только простой, даже слишком простой и предсказуемой. Возможно оттого, что он не делал все сам, как привык, а работал с большой командой. А чудо у Дюдока возникало прежде всего из его анимации, из движения, которое выходило из-под его руки.



Продолжение следует.